Появляясь на свет, каждый человек входит в семью. Таким образом у него возникает связь со всеми, кто к ней относится. Некая бессознательная инстанция (Берт Хеллингер, называет ее “семейной совестью”) следит за соблюдением условий, которые господствуют в роковом сообществе семьи и которым мы полностью подчинены, хотим мы того или нет. Оно обеспечивает в системе связь, сохранение равновесия (как между “давать” и “брать”, так и в судьбе) и порядок.
Порядок подразумевает, что все члены данной семейной системы, включая умерших, имеют равное право на принадлежность к ней. Если кто-то оказывается из нее исключен, лишен уважения или забыт, к примеру мертворожденный ребенок, то коллективная совесть добивается того, чтобы другой член семьи, обычно представитель более позднего поколения, оказался бессознательно идентифицирован с этим исключенным. В этом “переплетении” он уподобляется ему, повторяет какие-то аспекты его судьбы, сам не зная почему и не имея возможности этому сопротивляться
Второй порядок, за соблюдением которого следит коллективная совесть, это временная иерархия. Так, родители имеют преимущество перед детьми, первый ребенок — перед вторым и т.д. Что касается семей, то новая семья имеет преимущество перед предыдущей. То есть нынешняя семья имеет преимущество перед родительской, а вторая семья — перед первой, даже если она возникла, например, в связи с рождением ребенка во внебрачной связи. В отличие от осозноваемой нами личной совести, благодаря которой мы непосредственно воспринимаем, не ставим ли мы своими действиями под угрозу свою принадлежность, бессознательная коллективная совесть заботится о дальнейшем существовании и целостности всей семьи.
И, как показывает множество приведенных в основной части книги примеров, зачастую мы держимся за свои болезни и симптомы, стремясь быть ближе к нашим родителям или испытываем потребность в принадлежности к своей семье. При этом здесь часто действует бессознательная потребность в компенсации, когда мы чувствуем себя виноватыми или не желаем отказаться от неоправданных притязаний. Или болезнь заставляет нас остановиться, если своей позицией или поведением, мы нарушаем порядок в семейной структуре.
Работа с системными расстановками привела к расширенному пониманию семьи, включающую в себя всех, кого охватывает групповая семейная совесть. В этом смысле к семье относятся все дети, то есть мы сами и все наши браться и сестры, в том числе сводные, мертворожденные, отданные на усыновление, утаиваемые и абортированные. Далее к семье относятся родители и все их братья и сестры, бабушки и дедушки и иногда их браться и сестры (прежде всего, если у тех была особая судьба) и в некоторых случаях прабабушки и прадедушки.
Наряду с кровными родственниками, к семье относятся также все те люди, которые каким-то образом пострадали из-за нашей семьи или чья судьба или смерть, дала нашей семье какие-то преимущества, например, прежние партнеры родителей или бабушек и дедушек, которые освободили или были вынуждены освободить место для кого-то из наших предков. В этой связи считается, что к системе семьи относятся и все те, кто стал жертвой преступлений и насилия со стороны ее членов, и, в силу особой связи, возникающей между преступниками и жертвами, в семьях, где кто-то из членов стал жертвой убийства, их убийцы тоже относятся к системе. Все эти люди образуют роковое сообщество семьи.
В консультировании и терапии нужно учитывать, что любое “сопротивление” пациента имеет свои основания и выполняет какую-то функцию. Поэтому я отношусь к нему с уважением, но не особо им впечатляюсь. Мы часто сталкиваемся с сопротивлением, когда наши пациенты хотят чего-то другого, чем мы, или, точнее говоря, мы называем “сопротивлением” такое поведение наших пациентов, которым они показывают, что не хотят того, что представляется правильным нам. Тогда на эту ситуацию можно посмотреть и так, что мы, как терапевты, неправильно оценили возможности пациента или что нам не удалось пригласить кого-то к новому, по нашему мнению, более здоровому образу мышления, чувствования или поведения.
В данном случае я обхожусь с упрямым “Но я не хочу!” пациентки таким образом, что даю ей необычную интерпретацию ее поведения, конфронтирую ее с заместительницей матери и предлагаю фразы, которые, как я предполагаю, найдут отклик в их душах и позволят их отношениям измениться.
Многим детям бывает трудно уважать своих родителей, поскольку они смотрят на их человеческие качества или поступки. Однако такой взгляд сфокусирован и ограничен. Само по себе родительство намного больше. Прийти к уважению удается, если смотреть на родителей в целом и дальше — на их семью и судьбу.
И тот, кто чувствует в себе согласие со своей семьей, способен принять жизнь во всей ее полноте и впоследствии, возможно, передать ее дальше
“Даже если мне это будет стоить жизни”, Штефан Хаузнер
 |
Книга «Даже если это будет стоить мне жизни! Системные расстановки в случае тяжелых заболеваний и устойчивых симптомов» Штенфан Хаузнер — купить книгу с доставкой по почте в интернет-магазине OZON.ru |
Читайте следующую статью «Личная свобода и личный выбор»
Добавить комментарий